Новая жизнь Марты Тиббот в качестве горничной в большом загородном доме в 1870-х годах. Часть 2

Я Марта Тиббот, из деревни Истонхоуп, только я больше не Марта Тиббот. Теперь я Марта Тиббот из большого дома. Мне двенадцать лет, и я горничная… ну, точнее, я учусь быть горничной. Но мне так много нужно сделать, узнать и понять. Я не знаю, смогу ли я когда-нибудь всему этому обучиться…
Сегодня утром, например, я как раз относила простыни наверх, когда встретила одного из детей ее светлости.

— Доброе утро, мисс.
— Вы новенькая, не так ли?
— Да, мисс.
— Разве вы не должны делать реверанс?
— О, да, простите, мисс. Делать реверанс и не говорить, пока к вам не обратятся.
— Вы понимаете, о чем я?
— Мы, слуги, должны знать свое место…
— Теперь ты можешь говорить, глупышка, потому что я с тобой поговорила.

Мои щеки покраснели, когда я поспешила вверх по лестнице. На секунду я увидела себя прежней, свободно бегающей по лугам, где я выросла. Мне казалось, что мое платье горничной, фартук и чепец — это форма заключенного, и что я должна выполнять непонятные мне приказы, минута за минутой, час за часом, день за днем…

— Никогда не позволяйте, чтобы ваш голос слышали леди и джентльмены, если они не обратились непосредственно к вам, — я стояла на лестнице и передразнивала миссис Арнетт.

Миссис Арнетт, экономка, рассказала мне об этих правилах в первый день моего пребывания в большом доме…
Когда вы встречаете кого-то из домочадцев во время выполнения своих обязанностей, всегда «уступайте место», то есть быстро уходите с дороги, не смотрите прямо на них и старайтесь быть незаметной.
Было так много всего, и когда я стояла на лестнице, пытаясь осмыслить все это, я испытала легкий шок.

— Марта Тиббот, что ты делаешь на лестнице?
— О, миссис Арнетт, простите, я просто…
— Лень не сделает за тебя твою работу, и я должна сказать тебе, что знаю, как девушки теряли свое положение только из-за безделья. Теперь отнеси простыни наверх… потом ты должна помочь Салли со стиркой… а потом почисти решетки и разведи огонь…

Я знаю, что мне очень повезло, у меня есть работа в большом доме. Я не зарабатываю много денег, это правда; около 10 фунтов в год. Но у меня есть все необходимое для питания и жилья, а также униформа. Работа тяжелая: я начинаю в шесть утра и часто не заканчиваю до десяти вечера. Но если я буду внимательной и буду хорошо работать, то смогу остаться здесь на всю жизнь…
Позже я спустилась вниз, чтобы помочь Салли со стиркой. Она, как обычно, дала мне по рукам.

— Не нужно делать такое лицо только потому, что ты работаешь  горничной. Я старше тебя, я здесь дольше тебя, и я могла бы научить тебя кое-чему.
— Да, Салли, я уверена, что ты можешь. Позволь мне помочь тебе с этим…
— Смотри, что ты наделала, глупая девчонка.

Я потянулась, чтобы поднять пачку простыней, как вдруг что-то выпало из них. Это было зеркало ее светлости. Ни один слуга не мог бы обладать такой красивой и изящной вещью. Но теперь оно было разбито вдребезги на полу.

— Я тут ни при чем. Ты, должно быть, принесла его сюда, украла из комнаты ее светлости. Я расскажу о том , что ты воровка. — шипела Салли.
— Но я не была в комнате ее светлости. Миссис Арнетт, миссис Арнетт!

У меня голова шла кругом. Я не брала зеркало, но что, если миссис Арнетт подумает, что это сделала я? Я потеряю свою должность и, будучи известной воровкой, никогда не получу другую работу. Миссис Арнетт вскоре позвала нас обеих на кухню.

— Она врет, и она всегда обращается со мной так, будто знает все лучше меня, но она всего лишь глупая деревенская девчонка, миссис Арнетт…
— Довольно! Я выслушала твой рассказ, и мне ясно, что одна из вас украла зеркало. Теперь это очень серьезное дело. Вы, конечно, потеряете работу и можете отправиться на заседание суда в Ладбери.
— Суд?
— Да, Марта, суд. В прошлом месяце, служанку твоего возраста посадили в тюрьму на две недели за кражу салфетки у хозяйки.
— Но если я отправлюсь под суд, я больше никогда не смогу работать.
— Ты права, Марта, что беспокоишься.
— Отправьте ее к судье, миссис Арнетт. — злорадствовала Салли.
— Марта, я видела, как ты бездельничала сегодня утром на лестнице, и я также получила жалобу от ее светлости, которая говорит, что ты разговаривала с ее дочерью, Викторией. Так не пойдет. Разве я не говорила тебе о правилах, по которым мы живем в этом доме?
— Да, миссис Арнетт.
— Кажется, у тебя неприятности, Марта! — радовалась Салли.
— Подожди, Салли. Как бы плохо Марта себя ни вела, она была на восточной лестнице этим утром… и поэтому у нее не было времени добраться до комнат ее светлости, чтобы украсть зеркало. В то время как ты, Салли…
— Для ее светлости это пустяк, держу пари, она даже не заметит его отсутствия. Вы перестали выплачивать мне зарплату, когда Марта испортила фартук, а мне нужны эти деньги, чтобы вернуться домой и увидеться с отцом, он совсем один и…
— Достаточно, Салли. Ты уволена со службы; вся причитающаяся тебе зарплата пойдет на оплату разбитого зеркала.
— Это несправедливо. Миссис Арнетт, будьте милосердны.

И на этом все закончилось. Жизнь Салли в качестве служанки закончилась.

Я не знаю, что случилось с ней после этого, но я ее больше никогда не видела. Когда я думаю о Салли и о том, что на ее месте могла оказаться я, уволенная без особой надежды когда-либо снова работать, по спине пробегает дрожь… и я благодарна за свое положение здесь, в поместье.

Источник: Gordon Lamont